спорт и здоровье

АМФР Норильский никель Футбол

Побеседовали с неожиданным героем озари – Максимом Волынюком.

• 13 марта, Максим Волынюк – универсал мини-футбольного клуба «Газпром-Югра» – вышел на 1-ый матч конца Кубка Рф против «Норильского никеля». В гостях команда Волынюка уступила 0:1.

• 20 марта ожидали ответную встречу. Но из-за пандемии все турниры Ассоциации мини-футбола Рф прервались – и возобновились лишь в августе. Ответный матч Кубка двинулся аж на осень.

• За этот период времени Волынюк сменил команду – из «Газпрома-Югры» перебежал как раз в «Норильский никель».

• Команды вновь сошлись 9 сентября (спустя полгода), и со счетом 2:1 выиграла «Газпром-Югра», но гостевой гол принес трофей «Норильскому никелю».

Снова: сыграть в конце Кубка в составе 2-ух различных установок, проиграть оба матча и все равно захватить трофей – как оказывается, полностью настоящий сюжет нашего мини-футбола.

Александр Муйжнек выслушал монолог Волынюка – в нем нет сложных аспектов мини-футбола, зато есть море чувств. Чувств от необычного разрыва с «Югрой» и неожиданного переворота в жизни, от пробежек по тундре в мороз, от депрессивного российского севера и от самого необыкновенного конца из вероятных. 

Волынюк был в одном голе от того, чтоб совершенно не выйти с конец с «Югрой». С ним не продлили договор из-за заморочек с деньгами

– Ты никогда не поверишь, что такое может случиться – проиграть два матча конца в составе 2-ух различных установок и все равно взять Кубок. Этого совершенно ни у кого в жизни не было – ни в большенном футболе, ни в мини! Знакомые смеются и поздравляют.

Я весьма желал выиграть и чемпионат, и этот Кубок (Суперлигу взяла КПРФ, «Газпром-Югра» – 2-ая – Sports.ru). Сезон-19/20 провел непревзойденно, ощущал прилив сил. Во все победы вносил лепту – к примеру, в кубковом полуфинале над «Тюменью». До крайних секунд шла борьба: мы вели, но «Тюмень» сравняла – 4:4. Очередной гол – и никуда бы мы не вышли. Когда дотерпели, сколько радости-то было! 

Вышли на «Норильский никель». В первом матче игра вышла равная: одно и то же число моментов, но забил Норильск, а нам опосля него не удалось. Там совершенно тяжело – Норильск к собственному паркету привык. Кто бы знал, что я скоро там освоюсь.

Через три-четыре денька должны были двигаться в Югорск. Из-за коронавируса поначалу перенесли на недельку, позже отменяли все далее и далее, позже и совсем выслали в отпуск. Я задумывался: все-же доиграем, один матч всего остался, как-то же можно потерпеть. И весьма расстроился, когда нам объявили, что все.

А в «Газпроме» начались трудности. Поначалу урезали заработную плату на три месяца, а в конце концов мне объявили: «У нас плохо с деньгами, играться будем без тебя». Договор был до июня. Обсуждали новейший, потому разрыв стал нежданностью. Управление могло бы продлить договор на два месяца [до конца сезона] – но имела право этого не созодать. Такое уж приняли решение.

Сумел сыграть в конце к тому же за «Норникель» благодаря неожиданной смене регламента

Мы издавна общались с тренером «Норникеля» Куксевичем – звал меня к для себя. Я отвечал, что буду мыслить по окончании договора. Еще несколько раз Куксевич позвонил сначала пандемии – опять звал. 

А здесь Куксевичу позвонил я сам. В «Норильский никель» начал двигаться на отличные условия – заработной платы гораздо меньше югорских, зато больше призы за победу. Это мотивирует игроков: знаешь, что выиграешь торфей, и получишь внушительную надбавку. А в Югорске играешь за заработную плату, и это приедается – просто работаешь и работаешь. 

Что еще важнее, управление «Норильского никеля» пошло на суровые уступки. Я уже готовился два месяца посиживать без заработной платы – но мы подписали договор, и я занимался с «Норникелем». Они готовились к плей-офф, а я лишь к последующему сезону: был уверен, что в конце Кубка больше не сыграю.  

Я все еще был расстроен, что останусь без трофея – и даже шансов на него. Просто тренился, ожидал новейшего сезона. За недельку до ответного конца в один момент произнесли: правила изменяются, может быть, получится дозаявить. Как я был рад! Возникла идея: «Может, еще сыграю – и выиграю».

Готовился как обычно, но с огромным желанием – настрой весьма важен и влияет на твою игру и итоговый фуррор. Специально не виделся ни с кем из «Газпрома» – это сбило бы настрой.

Кого угодно спросите, жаль ли ему бывших партнеров – ответит, что нет. Это твоя жизнь, твой шанс на победу. Играешь в одной команде, там у тебя семья – а позже переходишь в другую и отдаешься ей. Друзьями-то бывшие останутся, но на поле ты забываешь о этом.

Игра вышла намного тяжелее первой. Мне было легче в составе Югорска в марте, чем в сей раз за Норильск. Там были мощные футболисты и спаянность. А в «Норильском никеле» поменялась практически половина команды, возникло много юных. И я практически ни с кем не играл.

Югорск забил первым. Нам лишь и было надо, что сравнять. Было надо просто удержать ничью, сели в оборону. Здесь же еще пропустили. Тяжко пришлось, но желание показали намного больше, чем конкурент. Поэтому и фортуна улыбнулась.  

Когда одолели, испытал большущее счастье. Опосля игры всей командой с супругами и управлением поехали в ресторан. Пили в меру, много было недозволено – через три денька начинался сезон. 

Обижен на «Газпром». Президент и вице-президент игонрировали звонки, тренера поставили перед фактом: Волынюк уйдет

Я грезил выиграть Кубок с «Газпромом» – а он не продлил со мной договор. Оттого обыграть их было вдвойне приятнее.

Мне ведь нравилось в Югорске. Там я попал к весьма умному тренеру Кака – он почти все отдал в осознании игры, любая тренировка у Кака различная и увлекательная. В 1-ый же сезон выиграл Кубок Рф и стал фаворитом. Там хороший коллектив, все друг за друга – благодаря этому «Газпром» и выигрывал настолько не мало.  

От расставания осталась обида. К нему же не было никаких предпосылок. Я даже не побеседовал с президентом – они с вице-президентом даже не захотели пообщаться. Трубку не брали. В один прекрасный момент вице-президент брал – произнес, что перезвонит. И больше не отвечал.

Мне позвонил лишь начальник команды – сказал, что я ухожу. А тренера Колесникова совсем не спрашивали. Оказалось, штаб даже не знал о моей ситуации, а когда вызнал, был в шоке. Создать ничего не могли: как произнесли сверху, так и будет.

В плане организации и начальства мне нравится здесь намного больше. В Югорске все приелось: команда много раз была в медалях, те же Афанасьев и Давыдов выигрывали много раз одно и то же, игроков приходилось мотивировать. Чтоб прибавилось амбиций, необходимо разбавлять молодежью.

А в Норильске команда весьма амбициозна. Для клуба это 1-ый Кубок Рф в истории и 1-ый трофей за 18 лет. И им охото больше.

Волынюк рос в тюменской глуши: перспектива не считая спорта – спиться, зал без паркета, жили так тяжело, что нечего было есть

В «Норильском никеле» я пересекся со своим знакомым, Романом Букиным – земляком, тоже из Лабытнанги. Это небольшой северный город. Тюменская область, но до Тюмени тыща км – поближе Салехард, он по ту сторону Оби. В Лабытнанги нет ни весны, ни озари, а в зимнюю пору – минус 30, время от времени и минус 40 градусов. Нередко случались актированные деньки – месяцами прогуливали занятия из-за холода. Ветер неосуществимый – 20 метров за секунду, тебя просто сносит. Заметает много домов – в один прекрасный момент замело и наш. Папа вылезал через форточку и раскапывал дверь, чтоб можно было выйти. 

Почти все друзья, который начинали в футболе со мной и были даже лучше меня, не захотели продолжать. Перспектив было много – а так и остались в Лабытнанги, без футбола. Сказать по правде, в городках вроде нашего – или спорт, или спиться. Созодать там нечего – сидишь дома, глушишь. Мне просто не понравилось – нравился футбол. Друзья звали, но я не желал шататься и выпивать. А я любой денек брал мяч и играл – уже мрачно, морозно, а я бегал по снегу.

А деньком шел в зал. Игрались там 5 на 5, как полагается. Но честно говоря, нужно бы было 3 на 3, так там тесновато. Без паркета, лишь резиновая крошка. Упадешь один раз – и раздерешь для себя все колени. 

Меня вырастил тренер Александр Ивченко – хороший спец, вывозил нас на турниры в Салехард, Новейший Уренгой, Воркуту. Правда, от него (в 18 лет) я попал в «Тюмень» к Евгению Осинцеву. Он часами вдалбливал и вдалбливал в нас одно и то же – чтоб запомнили. Для меня Осинцев наилучший детский тренер.  

А поехал я в Тюмень без познаний стратегии, забеганий и стеночек. Имел лишь скорость и технику – ее привил папа, игравший в большенный футбол. Он, как и мать, с Украины, с деревни – медиков там нет, чтоб создать операцию на мениске. Так и окончил. 

Папа работал плотником в администрации [города] – представьте, с 5 утра в мороз чистить снег. Либо вода в трубах повсевременно леденеет, нужно исправлять, чтоб включать. Мать была сестрой-хозяйкой в поликлинике. В Лабытнангах одна поликлиника – все прогуливаются туда, повсевременно загружено. Мать работала утром до вечера и весьма утомлялась.

Оба без образования, и когда они переехали, жили весьма тяжело – одно время нечего было есть. 

Пробежки по морозной тундре, приглашение на работу пожарником, неизменная боль в голове и печаль. Это все родной город Волынюка

Папа обожал бегать по утрам. Обычно по дороге, но нередко и по тундре. Туда мы прогуливались за ягодами и грибами, как и все северные люди – знали все уголки. Отцу нравилось там и бегать. Стал брать и меня. Сначала, естественно, неохота было днем вставать – но с течением времени проникся: «Ну пойдем, тоже буду с тобой бегать». Всякий раз по два часа. Так я набрал здоровья и выработал дыхалку.  

Отец поставил меня и на лыжи – я встал и поехал, начало получаться. Желал пробиться в биатлон, но, как вспоминал папа, тренер поглядел на меня и произнес, что трениться меня не будет. 

Максим с родителями

Опосля футбола партнеры и конкуренты звали в пожарную часть: «Давай, выучишься, пойдешь к нам. Будешь играться за нас и работать». Навряд ли бы я там выиграл Кубок Рф и стал фаворитом. 

Я не был в Лабытнангах три года, если не больше. На данный момент и Салехард расстраивается, и у нас, по словам родителей, строят стадион с искусственным газоном. Но когда рос я, перспектив было не достаточно – 30 тыщ населения (согласно крайней переписи – 26 тыщ – Sports.ru), никаких секций, развлечений. Я вот даже про мировой мини-футбол ничего не знал – какие там игроки мощные, что за бразильцы?

Там ничего не видишь. И город сероватый, кислорода не хватает. Неизменные мигрени – они весьма напрягают. А даже если их нет, ты повсевременно в подавленном настроении. Жить весьма тяжело. У северных людей есть какая-то печаль – что развлекаться, если вокруг никакого веселья.

У меня, как и у почти всех на севере, было [повышенное] внутричерепное давление. Дышишь, а для тебя как будто не хватает воздуха. Отсюда трудности с кровью. Как молвят, кто длительно прожил на севере, на данный момент уезжают на юг – и от этого контраста, перепада критерий, проявляется много заболеваний.

*** 

Ради перспектив я вырвался в Тюмень. Выиграл первую лигу с дублем «Тюмени», позже перебежал в «Ишим-Тюмень» – и потихоньку подошел к главной команде. Играл в «Ямале», а с новосибирским «Сибиряком» сходу занял третье пространство, опередив «Тюмень». В «Газпроме» совершенно фаворитом стал и брал два Кубка. На данный момент – исторический Кубок с «Норильским никелем».

Далее желаю, чтоб шло как по накатанной. Лига чемпионов – это непременно. Охото и чемпионат мира выиграть со сборной.

Все достижимо, если ставишь цель. И «Золотой мяч» можно выиграть.

«Спартак-Донецк» замаскировали под русский клуб и заявили в наш чемпионат: шеф – супруга министра ДНР, игроки получают 2-ые паспорта

История Даниила Лесового: обводил деревья и кроссовки, во дворе обучался на финтах Дугласа Косты и стал мегадриблером

Кучаев растолковал нам, как прошел через беспощадные травмы, слезы и депрессию к топ-уровню

Источник: sports.ru