Майкл Оуэн. «Перезагрузка» 18. Закат | статьи на masttoys

Сток Сити Сборная Англии по футболу Ньюкасл Ливерпуль Ла Лига премьер-лига Англия Майкл Оуэн Футбол

Предисловия. Вступление

  • Уверенность
  • Доверие
  • Иерархия
  • Культурный шок
  • Сквозь хаос
  • Слава
  • Толчок
  • Вершина
  • Разгон
  • Шрамы
  • Решение
  • Новая динамика
  • Теряя контроль
  • Противоречивые знаки
  • Уважение
  • Герои
  • Эмблема
  • Закат
  • Шпилька
  • ***

    После того как я покинул «Манчестер Юнайтед» в мае 2012 года, я не чувствовал себя обязанным что-либо говорить о своих планах на будущее. Всем было известно, что я все равно свободный агент — я сам написал в Твиттере объявление о том, что буду двигаться дальше.

    Несмотря на веру в то, что я все еще могу играть, я был реалистом в том смысле, что осознавал, что каким бы ни был мой следующий шаг, он, скорее всего, будет нисходящим. С этой целью я думал, что команда из середины турнирной таблицы Премьер-лиги — это абсолютно лучшее, чего я мог ожидать. Я тут же принял решение, что не готов опускаться ниже.

    С этим принятием пришло еще одно озарение. Играя на более низком уровне, в команде, которая, по всей вероятности, не будет владеть мячом слишком часто, я подозревал, что, какой бы футбол у меня ни остался, я, вероятно, не буду наслаждаться им так, как раньше.

    Как бы негативно это ни звучало, это было правдой. Неизбежно все будет более прямолинейно. Неизбежно я буду проводить больше времени, гоняясь за тенями, играя против больших парней. Несмотря на это признание и опасения, хотя я и знал, что травмы всегда будут где-то рядом, я все еще думал, что в футбольном плане я еще слишком молод, чтобы в возрасте тридцати двух лет повесить бутсы на гвоздь.

    Довольно рано в процессе поиска нового клуба я получил наводку от агента, близкого к Тони Пулису, что «Сток Сити» может быть заинтересован.

    К этому моменту я по-дружески расстался со своим агентом Тони Стивенсом. Часть меня думала, что я, возможно, захочу создать агентское представительство с Саймоном Маршем после того, как моя карьера закончится, поэтому мы договорились, что будем использовать мою последнюю трансферную сделку как что-то вроде репетиции. Тони отнесся к этому спокойно. Он уже начал сворачиваться с деятельностью и задумываться о пенсии, и он ждал лишь, когда моя карьера закончится, чтобы довести свою собственную до конца. Поэтому мы с Саймоном решили вместе найти мне последний клуб.

    На бумаге, «Сток Сити» соответствовал большинству критериев, которые были в моей голове. Как бы нам ни хотелось пойти и поговорить с ними, по той или иной причине — был ли Пулис в отпуске или где-то еще — нам поначалу не удавалось добиться этого разговора.

    Во время этой задержки я втайне надеялся, что поступит еще пара предложений. Всегда предпочтительнее иметь что-то, с помощью чего можно применить некоторые рычаги. Но ничего так и не последовало — по крайней мере, не из клубов Великобритании.

    Я действительно получил пару запросов из-за границы — один от «Ванкувер Уайткэпс» — канадской команды MLS — и еще один от австралийской команды «Ньюкасл Джетс». При рассмотрении этих двух возможностей ни одна из них особенно не привлекала.

    Честно говоря, переезд в другую страну просто не соблазнял меня, если только контракты не были таковы, что я просто не мог от них отказаться. А они не были и близки к тому, чтобы быть на этом уровне, это были просто обычные сделки. Имея четверых детей и ранее имея опыт выступлений за границей в Мадриде, я действительно не хотел снова тащить семью куда-то в такой поздний момент своей карьеры. Я вежливо отказался от обоих вариантов.

    В конце концов, однако, мы сели за стол переговоров со «Стоком», и они, вполне понятно, я полагаю, заняли серьезную жесткую тактику в плане зарплаты.

    Да, они хотели меня подписать, сказали они, но у меня было такое чувство, что они бы и не переживали особо если бы не подписали меня. Была ли это тактика, которую они использовали в переговорах, я не знаю.

    Но я определенно ушел оттуда, думая, что они не потеряют сон из-за того, что я не приму то, что они мне предложили. И то, что они предложили, было скромным базовым окладом с несколькими стимулами, связанными с производительностью в некоторых категориях на основе «бери или уходи».

    Ничто из этого не заставляло мой пульс учащаться.

    «Что мы будем делать?» — спросил меня Саймон Марш.

    «Мы могли бы подождать и посмотреть, кто еще появится на рынке, я полагаю?» — ответил я.

    Часть меня, не буду врать, подумывала о том, чтобы завершить карьеру прямо сейчас. Потом, когда я подумал о своих родителях и о том, что моя футбольная карьера была для них образом жизни в течение стольких лет, я убедил себя, что сейчас просто не самое подходящее время на все наплевать. Не желая разочаровывать их, я решил продержаться, чтобы посмотреть, что там, снаружи — ибо мы все знали, что это будет мое последняя попытка.

    Очень поздно в тот же день, когда сделка со «Сток Сити» все еще лежала на столе, нам позвонили из «Сандерленда».

    Как бы ни отличались эти две команды сегодня, в то время они были одного уровня: от середины до низа таблицы. Проблема, однако, заключалась в том, что прошло всего несколько часов, прежде чем мне нужно было зарегистрироваться в официальной базе данных, чтобы иметь возможность играть в этом сезоне, а Мартин О’Нил не был доступен для связи, потому что, как мне сказали, он летел в самолете.

    Передо мной стояла серьезная дилемма. Должен ли я подождать, чтобы попытаться дозвониться до Мартина О’Нила и в то же время поставить под угрозу переезд в «Сток Сити»? Или мне просто принять предложение «Сток Сити» и покончить с этим?

    В конце концов, у меня не было выбора. Как бы ни советовал нам главный исполнительный директор «Сандерленда» повременить с принятие решения до возвращения Мартина, мы не могли себе этого позволить. Я мог бы остаться ни с чем.

    Когда я думал об этом, у меня все равно были сомнения насчет «Сандерленда». Во-первых, мне снова придется жить вдали от дома, тогда как со «Стоком» я легко смогу остаться с семьей. Во-вторых, я играл за «Ньюкасл». Неужели я действительно хотел всех этих неприятностей, которые будут сопровождать игру за их самых свирепых соперников?

    Честно говоря, выбирать между этими двумя командами было особо не из чего, и в конце концов я просто принял предложенные мне условия. Я просто не мог рисковать остаться без команды.

    Мы с Саймоном договорились, что я приеду в Сток в одиннадцатом часу, чтобы подписать контракт, пока он будет там с официальными лицами клуба заканчивать важные, но неприметные подробности.

    В тот момент я даже не прошел медицинского осмотра — не то чтобы это имело слишком большое значение для «Сток Сити» к тому времени, поскольку, учитывая структуру сделки, они были в беспроигрышной ситуации. Если со мной ничего не получится, они ничего не потеряют. Точно так же, если бы я разжег старое пламя величия, они бы только выиграли от этого. В любом случае, это был риск, на который стоило пойти, исходя из того, что они мне платили.

    Я проехал по шоссе М6 и остановился на перекрестке недалеко от тренировочной базы «Сток Сити». До крайнего срока подписания контракта оставалось два часа.

    Я позвонил Саймону. Он все еще не успел все закончить. Физиотерапевт и доктор, казалось, стояли рядом, чтобы произвести быстрый осмотр — конечно, ничего такого подробного, как сканирование. Все это становилось немного пугающим.

    Я сидел в машине.

    Прошел час.

    До завершения трансфера оставалось сорок пять минут, когда зазвонил телефон.

    «Хорошо», — сказал Саймон: «Подъезжай…»

    Я завел машину и поехал. В то время я полагал, что нахожусь всего в пятнадцати минутах езды. Учитывая, что я никогда раньше не был на этой тренировочной базе, чтобы добраться до нужного места я полагался исключительно на навигационную систему своей машины.

    Как иногда бывает со спутниковой навигацией, она дала сбой. Я пропустил поворот на М6, а затем обнаружил, что отъезжаю от тренировочной базы без другого съезда на протяжении, казалось, двадцати пяти километров! Думая, что я буду там через пятнадцать минут, а затем у меня будет полчаса, чтобы подписать контракт, я был теперь в состоянии слепой паники — мчался по автостраде на скорости, о которой я предпочел бы не признаваться, чтобы буквально прибыть за минуту до крайнего срока.

    Я вошел, подписал бумаги, которые Саймон разложил на столе размытым пятном из ручки и бумаги. Затем они были закреплены администрацией. Теперь я был игроком «Сток Сити». Не было никакого смысла даже в медицинском осмотре!

    Боже мой, весь этот эпизод был таким пустым. В общем, когда ты подписываешь контракт с новым клубом, ты хочешь чувствовать себя вне себя от восторга, потому что это все, что ты когда-либо хотел. Когда я впервые подписал контракт с «Ливерпулем», мне буквально не терпелось как можно быстрее поставить подпись под контрактом. То же самое касалось «Реала» и, если уж на то пошло, «Манчестер Юнайтед» — особенно учитывая тот момент в моей карьере, когда я присоединился к ним. Все эти три возможности открывались по разным причинам. Как таковое, подписание контракта было захватывающим.

    Опять же, учитывая, что эта книга полностью посвящена честности, какой бы суровой она иногда ни была, без какого-либо неуважения к «Ньюкаслу» и «Стоку» как футбольным клубам, я должен признать, что, когда я подписывал контракты с этими двумя командами, я делал это абсолютно без какой бы то ни было радости. В обоих случаях это была просто работа, и я подписал контракт только потому, что считал это правильным на то время.

    Что еще мне оставалось делать?

    С самого начала было очень трудно понять Тони Пулиса с точки зрения того, как он хотел меня использовать. Меня немного ободрил тот факт, что во время переговоров о моем подписании они также подписали Чарли Адама, бесспорно одаренного футболиста, из «Ливерпуля» примерно за четыре миллиона.

    Мало того, что его трансфер представлял некоторую степень амбиций в финансовом смысле, но и с точки зрения футбола это заставило меня поверить, что, возможно, Тони Пулис теперь больше был настроен играть в футбол, чем он это делал ранее. Я подумал: может быть, они хотят быть менее прямолинейными?

    Эта теория получила дальнейшее подтверждение во время моих первых личных бесед с Тони. Не только эти слова, но и действия в форме трансферов, поддерживающие их. Я даже почувствовал себя увереннее, став частью нового облика «Сток Сити», который, возможно, был привержен новому стилю игры — все это устроило бы меня гораздо больше, чем быть частью команды, играющей одномерно и прямолинейно.

    Как-то раз мы провели челночный бег, чтобы оценить нашу физическую форму. К счастью, я много бегал по подъездной дорожке у своего дома и был в хорошей форме. Я добился действительно хороших результатов и мог сказать, что Тони Пулис был удивлен — до такой степени, что, по-моему, он рассматривал возможность поместить меня прямо в первую команду.

    В четверг перед следующим матчем лиги против «Манчестер Сити» — моим первым в клубе — у нас была тренировка составом с прицелом на следующую игру. Я был в нем. Я подумал: «О Боже, я начну в старте.»

    «Ты ведь готов начать в старте, не так ли? Ты в хорошей форме, да?» — спросил Тони.

    «Да, конечно», — ответил я, «в полном ажуре.»

    На следующий день у нас была еще одна подобная тренировка. На этот раз меня там не было. Я почесывал голову, когда он подошел ко мне. В этот момент я заметил нерешительность в его глазах.

    «А ты как думаешь?» — спросил он меня, «может, нам просто вывести тебя со скамейки?»

    До сих пор я понятия не имею, что заставило его передумать. Это был такой показательный момент, который определит все остальное время моего пребывания в клубе. Он решил оставить меня на скамейке запасных в матче против «Сити». Если бы я начал в старте и все сделал хорошо, кто знает что было бы? Я вполне мог войти в колею и сыграть пять, десять или даже двадцать игр в том сезоне.

    Но этого не произошло. Команда сыграла вничью — всегда что-то вроде результата для такой команды, как «Сток Сити», против одного из крупных клубов — и играла не слишком плохо в процессе самого матча.

    После этого Тони Пулис особо сильно состав не менял. Не успел я опомниться, как прошло уже десять или пятнадцать игр, а я едва успел всерьез попинать мячик. В этой ситуации, в том возрасте, в котором я был, тело начинает немного сжиматься.

    Оглядываясь назад на эти события, я не виню Тони, и он мне действительно нравился как мужик. В конце концов, это была его прерогатива — выбирать любой состав. Я думал, что достаточно хорошо подготовился, чтобы заслужить больше шансов. Однако, оглядываясь назад, тренировки Тони точно не давали игроку много шансов, чтобы блеснуть.

    Пулис, безусловно, был из школы тренерской идеологии Эллардайса, когда дело касалось тренировок. Пока он говорил о тактике, вокруг было много людей.

    Каждый раз, когда кто-нибудь получал мяч, Пулис говорил ребятам, что делать и куда сыграть. Я чувствовал, что его подход создавал роботизированных игроков больше, чем игроков свободных духом. Более того, мне казалось, что единственный способ заставить себя войти в команду — это выступление на поле.

    Помимо этого, несмотря на то, что Тони был успешным тренером и, возможно, хотел попытаться улучшить то, как они играли, суровая реальность такова, что ты просто не можешь сделать это с парой нормальных игроков в команде. Чтобы действительно добиться изменений, не только каждый должен быть в команде с определенным мышлением, но и каждый игрок должен быть технически способен реализовать этот план на практике. Одно слабое звено — правый защитник, который не может пасовать мяч, или центральный полузащитник, который не может его контролировать — и все просто ломается. После этого команда неизбежно возвращается к тому, что она делает лучше всего. Никто не виноват, но я думаю, что именно это часто случается в таких командах, как «Сток Сити».

    Время шло, и я оказался в порочном круге странного замешательства. Я недостаточно тренировался, и поэтому всякий раз, когда я выходил в качестве запасного на несколько минут, как это было всего четыре раза перед Рождеством 2012 года, во мне было все меньше и меньше остроты.

    Самым странным было то, что — и как бы ни было трудно блистать на тренировках — с точки зрения понимания игры я все еще чувствовал себя на несколько шагов впереди окружающих меня игроков.

    Некоторые из них, возможно, чувствовали то же самое по поводу моего пребывания в клубе. Однажды, когда мы сидели в раздевалке после тренировки, один из старших парней посмотрел на нас и сказал с чувством, похожим на почтение: «Какого черта Майкл Оуэн вообще здесь делает?» Он шутил и в то же время был полусерьезен.

    Что бы там ни думали, проходили недели, а я просто сидел на скамейке, пока Питер Крауч и Джон Уолтерс выходили в атаку. По какой-то причине Пулис просто не выпускал меня, даже в очевидных ситуациях, когда мы проигрывали со счетом 1:0 и нуждались в голе. Я снова и снова задавал себе один и тот же вопрос: как, черт возьми, я могу не попасть в этот состав?

    Удрученный, в середине сезона, где-то под Рождество, я отправился на встречу с главным исполнительным директором Тони Скоулзом, попросив Саймона организовать нам встречу.

    «Думаю, будет лучше, если я подам заявление и уйду прямо сейчас», — сказал я.

    С моей точки зрения, в это было самое логичное решение. Я не играл. Я не хотел просто болтаться в клубе с разбитой вдребезги гордостью. Из-за того, что я всегда относился к себе с таким уважением, я просто не мог позволить себе укрываться от работы на тренировочной базе, чувствуя себя запасной частью.

    Я просто не хотел оказаться в ситуации, когда потеряю всякое уважение к себе. Мне и так было неловко, и я просто подумал, что лучше было бы пожать ему руку и уйти. Но клуб тогда на это не согласился.

    «Просто продержись до конца сезона», — сказал мне Тони.

    Я неохотно ждал. И как ни странно, в январе 2013 года шанс выйти в старте наконец-то появился — в матче третьего тура Кубка Англии на выезде против «Кристал Пэлас».

    Как я уже рассказывал в этой книге, в моей футбольной карьере было много-много ярких моментов. Мне посчастливилось играть за великие клубы и забивать голы в финалах и на крупных турнирах. Если эти моменты вместе взятые были зенитом моей карьеры, то суббота, 5 января в Селхерст Парк, единолично была абсолютно низшей ее точкой.

    Позвольте мне начать с того, что одно дело, когда кто-то другой говорит, что ты — тень своего прежнего «я». Но совершенно худшее осознание, когда ты сам понимаешь, без сомнения, что ты лишь имитация того, кем ты когда-то был.

    В тот день это и случилось.

    С самого начала все было так ужасно. В моей собственной игре не было ничего хорошего: мое касание, мои пасы, моя физическая форма, мое ви́дение — у меня ничего этого не было. Ноль. Казалось, я постарел лет на пять с начала сезона. Я чувствовал себя совершенно оторванным от футбола на приличном уровне.

    На личном уровне я чувствовал себя потерянным.

    С точки зрения команды, из-за того, как мы играли, я тоже был потерян. Динамика «Сток Сити» сильно отличалась от всех команд, в которых я когда-либо играл. Я получал пасы с таких углов, с которых никогда в жизни не получал. Хуже всего было то, что я физически ничего не мог поделать с этими пасами, когда они попадались мне на пути. Там все и рухнуло, в том числе моя самоуверенность.

    Пока шла игра, я думал только об одном: «Мне это не нравится. Я не могу этого сделать… »

    Я хотел, чтобы поле Селхерст Парк поглотило меня.

    Из дебрей личной посредственности, в которой я оказался, в разные моменты этой игры я останавливался, чтобы рассмотреть игроков вокруг меня — игроков, которых не так давно я мог бы полностью отбросить как находящихся намного ниже моего уровня. Однако сейчас, глядя на этих парней вокруг, я подумал: «Майкл, тебе здесь просто не место.»

    И я был прав. Мне там не место. Почти в одночасье я опустился на уровень намного ниже матча «Сток Сити» против «Кристал Пэлас». Когда я ушел с поля после 52 минут матча, то подумал: «Вот и все. Моя карьера закончена.» Несмотря на то, что я вышел на поле еще и забил свой единственный гол за «Сток Сити», я все еще знал, что мое время истекло.

    С тех пор как я покинул «Сток Сити», до меня не раз доходили слухи, что Тони Пулис считает, что моя голова не полностью была занята футболом, пока я находился в клубе. Я также слышал, что он думал, что я больше интересуюсь скачками. Мне было бы легко защищаться от этого предположения, но реальность такова, что оценка Тони, вероятно, была не так уж далека от истины.

    Конечно, по мере того, как проходили месяцы без игрового времени, моя голова постепенно уходила в другое место. Чья это была вина? Ну, я не думаю, что кто-то действительно в этом виноват. Тони не выпускал меня на поле, поэтому я потерял интерес. Возможно, видя, что я потерял интерес, он, вероятно, стал менее склонен выпускать меня на поле. Это был порочный круг; на самом деле все так просто. Но я, конечно, не виню Тони Пулиса.

    С одной стороны, это был такой печальный и удручающий конец. И самым большим позором было то, что мне очень нравились парни из «Сток Сити». Несмотря на то, что я чувствовал себя так, словно не внес большого вклада, у нас всегда был отличный дух в раздевалке на протяжении всего сезона мы отлично шутили и смеялись. Кроме того, я действительно очень уважал их болельщиков.

    С другой стороны, то, как я провел последние дни в «Сток Сити», было, пожалуй, самым ясным сигналом, который я только мог пожелать, чтобы для себя подтвердить, что моя игровая карьера окончательно подошла к концу.

    Я ушел в мае 2013 года, зная, что, что бы ни ждало меня в будущем, я не подпишу больше ни одного профессионального футбольного контракта.

    По прошествии шестнадцать лет все было кончено.

    Источник: sports.ru

    новости