Ари Роман Широков Славолюб Муслин Сочи Олег Кононов премьер-лига Наша родина Жоаозиньо Сергей Галицкий Краснодар Игорь Шалимов Футбол
Легенда «Краснодара».
Сначала 2010-х РПЛ была переполнена суперзвездами, но Жоаозиньо удавалось разрывать лигу даже с ними – к примеру, в сезоне-2012/13 Жо стал наилучшим помощником РПЛ и наилучшим по системе «гол+пас».
Карьеру легенды «Краснодара» притормозила травма, но Жоаозиньо приметен и в 2020-м – поначалу был самым острым игроком «Динамо» в летнюю пору, а потом перебежал в «Сочи», где выдумывает красоту вкупе с Кристианом Нобоа.
Александр Дорский условился о встрече с Жоаозиньо во время паузы на сборных. За 15 минут до назначенного времени Жо написал по-русски: «Доброе утро. Я уже понизу, если что». Это поразило – обычно даже балканцы пишут российские слова латиницей.
Сейчас – слово самому Жоаозиньо.
***
Я уже и не понимаю, где мой 1-ый, а где 2-ой дом – в Рф либо Бразилии.
Я приехал сюда практически девять годов назад. Предложение «Краснодара» пришло в феврале 2011-го. Естественно, я незначительно опешил. Тогда ничего о Рф не знал, о «Краснодаре» не слышал.
Опосля подписания договора я сходу поехал на сборы. По-моему, в Турции к нам приехал мужик в рубахе, с ним все здоровались – было понятно, что это кто-то принципиальный. Мы потренировались, а опосля этот мужик схватил мяч и стал лупить по воротам. Один из ударов вышел неточным, мужик побежал за мячом. В этот момент мне кто-то произнес: «Смотри, это наш президент».
С течением времени мы с Галицким стали разговаривать больше – он входил в раздевалку опосля удачных матчей, повсевременно спрашивал, как дела, как здоровье.
У клуба уже тогда была новенькая прекрасная база, но мы игрались на «Кубани», академия тоже лишь зарождалась. На данный момент все совершенно по-другому – клуб и город выросли на моих очах, мне кажется, сейчас все, кто связан с «Краснодаром», мыслят по другому. В 2011-м игрокам и болельщикам лишь гласили о большенном проекте, а мы осознаем, что они не постоянно реализовываются. Сейчас у «Краснодара» есть роскошный стадион, красивая база, одна из наилучших академий в Европе, клуб попал в Лигу чемпионов – ты понимаешь, что все реально и навряд ли это конец.
В плане футбола мы тоже росли. Вспомяните период при Славолюбе Муслине – тогда «Краснодар» не стремился постоянно обладать мячом, никто против нас играться не страшился. Мне кажется, дело было не в Муслине – да, он обожал дать место и проводить резвые контратаки, но «Краснодар» просто был весьма юный командой, в какой не настолько не мало футболистов ранее игрались в РПЛ.
Перелом случился при Олеге Кононове. Начали подключать вратарей к развитию атак, длинноватые передачи были практически под запретом, их можно было применять лишь, когда другого варианта уже не оставалось. На данный момент охото сказать спасибо Кононову – естественно, конфигурации стиля желало и управление, но все происходило равномерно. Если б «Краснодар» стал играться от вратаря и в маленький пас с забеганиями сходу же опосля предназначения Кононова, может быть, вся история «Краснодара» пошла бы в другую сторону.
Муслин – твердость, игроки его побаивались. Кононов – маленький пас и доверие. Игорь Шалимов – большущая работа над атакой, твердая привязка к позициям. Неслучайно при нем Федя Смолов два раза становился наилучшим бомбардиром РПЛ – импровизация разрешалась, но у чужой штрафной больше строилось на отработанном автоматизме.
Естественно, самый тяжкий момент в «Краснодаре» – да, быть может, и во всей карьере, – травма, которую я получил в матче с «Уралом» сначала 2015-го (перелом костей голени на правой ноге – Sports.ru).
Через некоторое количество дней я был должен улететь на операцию в Германию – посиживали на базе с Вандерсоном, Ари и Ромой Широковым, ребята пробовали поднять мне настроение. В один миг в комнату для чего-то зашел Галицкий и практически здесь же вышел – тогда я ничего не сообразил и поехал в аэропорт. Подъехав к нему, узрел болельщиков «Краснодара» – оказалось, Галицкий в твиттере предложил им проводить меня. Это буквально один из самых запоминающихся моментов за эти годы.
Даже на данный момент, когда встречаемся с Ари, он шутит: «Твой папа до сего времени рыдает из-за твоей травмы».
Опосля операции было тяжело: посиживал дома один, месяца полтора весьма плохо спал, пробуждался в три утра из-за боли и переживаний. Из-за такового режима стал глядеть больше футбола – как раз ночкой проходили матчи чемпионата Бразилии. Деньком спать не хотелось – утром двигался на процедуры, они шли 30-40 минут, за этот период времени я как раз мог отдохнуть.
Момент с травмой я вспоминал года два.
Посодействовало лишь время. Хотя и на данный момент время от времени перед матчем в один момент возникает ужас. Здесь принципиально, чтоб 1-ое действие было удачным – опосля него ужас уходит, все становится нормально.
Мне кажется, если б не травма, моя история с «Краснодаром» продлилась бы подольше. У меня были два-три предложения из Москвы, но я никогда серьезно не задумывался о уходе. Меня все устраивало в городке, клуб рос, я тоже прогрессировал, отдавал много голевых передач.
Травма немножко приостановила, наверняка. На тот уровень я так и не вышел. Кое-где не хватало доверия – я даже подступал к Кононову, спрашивал, почему не выхожу в старте. Он отвечал, что я не готов. Через недельку опосля этого разговора мы игрались с «Ниццей». Забил два гола и дал две передачи – Кононов произнес, что я в форме, я – наилучший. Я его не виню, это была обычная реакция на мою удачную игру, но в целом доверия не хватало.
В летнюю пору 2018-го я ушел из «Краснодара» – клуб не продлил со мной договор, хотя у него была функция на год. Я уже гласил, что вызнал о этом за три денька до крайней игры, хотя еще в феврале генеральный директор Владимир Хашиг сам вызывал меня, гласил, что клуб задумывается о планах. Опосля этого – ничего. Писали, как будто я отклонил предложение «Краснодара», но его не было.
Естественно, я мог вести переговоры с иными командами, но я очень обожал «Краснодар» и ожидал до крайнего. Клуб постоянно уважал меня – я старался относиться так же. Это была прекрасная история.
Попрощались мы тоже прекрасно: на газоне выстригли мою футболку и футболку Гранквиста, который тоже уходил. Я такового никогда не лицезрел. Это был весьма трогательный момент. Мне кажется, люди вправду печалились из-за нашего ухода. Папа даже рыдал.
Уходить было тяжело не только лишь из-за эмоций к клубу. В Краснодаре я познакомился с супругой – она родилась не в Краснодаре, но длительно жила там. У нас лишь родился ребенок. Потому тогда я не разглядывал вариант отъезда из Рф.
Первым на меня вышел Кононов – в то время он стал основным тренером «Арсенала». Мы созвонились, Кононов сказал, что лицезреет меня фаворитом команды, я даже приезжал в Тулу, но мы не условились. Опосля этого позвонил Рома Широков – так я оказался в «Динамо».
Переезжать в Москву было нестрашно – тем наиболее к тому моменту я уже хорошо выучил российский и получил паспорт. В Краснодаре я познакомился с парнем, который учил испанский – мы жили рядом. Он повсевременно пробовал гласить со мной по-испански, не понимая, что он незначительно различается от португальского – но из-за того, что он тогда лишь начинал обучаться, я все осознавал. Так что мы друг дружке посодействовали – он подтянул испанский, я выучил российский. Уже лет 5 он живет в Барселоне.
Еще у меня была тетрадка, куда записывал слова – посчитал, что так удобнее, чем записывать в заметках в телефоне. Плюс обучался писать кириллицей. Постоянно брал тетрадь на сборы – там было много вольного времени, обучалось проще. На данный момент было бы любопытно посмотреть, как я писал по-русски несколько годов назад, но это нереально: в переездах тетрадь потерялась.
Гражданство мне давали еще в Болгарии (играл за «Левски» с 2007-го по 2011-й) – ради игры за сборную. Я сходу позвонил родителям, друзьям, спрашивал их мировоззрение. Никто не отговаривал, я был не против, но тема как-то затухла. Мне гласили, что против выступил президент «Левски», не понимаю почему.
В «Краснодаре» была иная история – сначала гражданство предложили из-за лимита. Я сходу согласился – с клубом вправду была мощная связь.
Я сдавал экзамен по истории и русскому языку. История давалась весьма трудно, честно говоря, уже ничего не помню. На экзамене по русскому был поначалу разговор – совершенно никаких заморочек. Слышал, что иноземцам обычно тяжелее писать, но у меня сложностей не было – алфавит я выучил еще в Болгарии. Даже жаль, что получение гражданства и травма практически совпали по времени – быть может, сыграл бы на чемпионате мира в Рф.
В Рф я стал еще жестче – и в футболе, и в жизни. В Бразилии все размеренны, все улыбаются. Тут для доверия необходимо еще больше времени, но позже ощущаешь с людьми сильную связь – как с другом, который учил испанский. Знакомые гласили, что Москва может меня поменять, но мы с семьей жили неподалеку от базы «Динамо». Там тихо.
Сиим в летнюю пору я мог возвратиться в «Краснодар» – управление предложило потренироваться пару недель и произнесло, что опосля этого Мурад Мусаев воспримет решение. Мы совершенно не гласили о прошедшем – наверняка, это очередной показатель эмоций друг к другу.
Меня больше разглядывали как левого заступника, как бы желали взять, но предложение меня не устроило. Дело не в позиции – в защите я играл и в Бразилии, и в Болгарии, и в «Динамо», когда Скопинцев был травмирован либо дисквалифицирован. Я был готов возвратиться, но мне предложили годичный договор с возможностью расторжения в зимнюю пору.
Мне практически 32 – нужна стабильность хотя бы в течение 1-го сезона.
Весьма рад, что появился вариант с «Сочи»: неплохой климат, хорошая команда, тренер, который за два сезона в РПЛ показал силу. Так что я ни о чем не жалею – тем наиболее мы хорошо стартовали.
Хотелось бы еще поиграть в Бразилии. На проф уровне там я поиграл всего несколько лет – кажется, необходимо что-то еще.
А далее будем мыслить.
Я ведь и правда уже не понимаю, где мой 1-ый дом.
Источник: